(495) 925-77-13 ИНСТИТУТ ХРИСТИАНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Психологическое учение о человеке в трудах Снегирева и Несмелова

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ЧТЕНИЯ 1 февраля 2006г.

Дворецкая Марианна Ярославовна, к.п.н. СПб.

Психологическое учение о человеке в трудах Снегирева и Несмелова

.

Образование должно формировать мировоззрение и ценностные ориентиры личности. Поэтому содержание образования всегда соотносилось с идеальным представлением о человеке и его задачами в этом мире. С момента разделения психологии на гуманитарную и естественно-научную начался методологический кризис в психологии (Братусь). Советская психология получила в качестве объекта изучения детерминированного человека, редуцированного до индивида и утратившего не только онтологические, но и этические характеристики, поскольку последние трудно поддаются конечному определению в естественно-научном эксперименте. Психология пожертвовала душой человека ради научной объективности своей субъективной науки. Психологи увлеклись материей, психическими функциями, реакциями, рефлексами, поведением, ориентировкой, а позднее – мозгом, нейронами и многими другими интересными и полезными предметами. О душе они вовсе забыли, а если искали, то не там, где потеряли (В.П.Зинченко). Произошла утрата целостного объекта исследования – человека, который в дореволюционной философской психологии изучался в единстве трех природ – духовной, душевной и телесной. При этом бесспорное первенство в этой трихотомии принадлежало духовной природе.

Духовная природа человека всегда привлекла к себе особое внимание русских мыслителей. Отечественная философия, в рамках которой возникали и формировались психологические мысли, предопределила путь своего развития созданием науки о человеке и его самосознании. Для этого был осуществлен беспрецедентный синтез наук: философская антропология (учение о месте человека в мире), философская антропология (учение о внутреннем человеке), субъектология (общие свойства сознающего существа) и персоналогия (учение о человеке как о духовной личности). При этом общим принципом интеграции явились основания христианской метафизики, коренящиеся в богословии и догматическом учении православной церкви.

В русской дореволюционной науке психологию считали основой философии, а “Психологии” Голубинского, например, называли теистической онтологией души. Доминирующей приодой человека считалась духовность. Святитель Феофан Затворник писал, что, погасив самосознание и свободу в человеке, мы заглушаем в нем дух и человек становится не человеком. Свою основную задачу эта психология видела в выражении мировоззрения народа, духовный и умственный интерес которого сосредоточен в самом духе, в самом внутреннем человеке в его полноте.

Учение о человеке начинало формироваться с рассмотрения метафизического уровня самосознания, раскрывая содержание таких основополагающих понятий, как субъект, субстанция, индивидуальность и личность. Более всего русскую психологическую мысль интересовала самодеятельность нашего духа. Личностное начало не сводилось только к духу, но понималось, что личностное самосознание прорастает только на духовной почве. Национальное самосознание – это понятие становится понятным только на метафизической почве. Смысл существования, идея и дух. Особенностью русской метафизики было желание определить не бесконечную сторону духа, а духовно-душевную конкретность внутреннего человека, что делало ее глубоко психологичной.

Философская психология пыталась найти в душе тот “внутренний корень разумения, где все отдельные силы сливаются в одно живое и цельное зрение ума”. Иван Васильевич Киреевский говорил, что в цельном мышлении, при каждом движении души все ее струны должны быть в полном аккорде, сливаясь в один гармоничный звук. Сущностное понимание мира во всех его проявлениях. Он писал: “Для цельной истины нужна цельность разума, что требует высшего духовного зрения, которое приобретается не наружной ученостью, но внутренней цельностью бытия”. Достоевский писал: “Смирись, гордый человек. Не вне тебя истина, а в тебе самом. Найди в себе себя, подчини себя себе, овладей собой и узришь правду. Победишь себя, усмиришь себя и станешь свободен как никогда. И начнешь великое дело, и других свободными сделаешь и узришь счастье, ибо наполнится жизнь твоя, и поймешь народ свой и святую правду его”.

Цель у философии, психологии и богословия была одна: создать христианскую науку, в полной мере отражающую особенность коренных русских нравов, проникнутых памятью об отношениях всего временного к вечному. Естественным стремлением этих наук было обращение к внутреннему человеку. Все это нашло отражение в трудах Снегирева В.А. и его ученика В.И. Несмелова. В 1876 г. Была опубликована “Наука о человеке” В.А.Снегирева. Человеческая личность является центральным пунктом всех его психологических рассуждений. Во всех духовных явлениях он видел одну и ту же действующую живую личность – чувствующую, мыслящую и желающую и имеющую духовную, душевную и телесную природу. Он не разделял душевные проявления на отдельные составляющие.

В.И.Несмелов писал, что учение Снегирева о человеке исключало схоластическое разделение человеческой души на отдельные силы и способности. Снегирев смотрел на душевные явления как на живые, протекающие в живом организме человеческой личности. И поэтому он не мог рассматривать их иначе, нежели как со всеми условиями жизни человеческого организма, в единстве всех душевных сил и способностей. Задачу психологии, ее конкретную цель он видел в том, чтобы описать все душевные явления во всех их подробностях и видоизменениях, классифицировать их и привести в естественную систему, отыскать между ними основные, элементарные и разложить на них более сложные, показав затем условия и законы организации каждого сложного душевного явления. И, наконец, психология должна произвести синтез всего содержания души и его строя, начертать цельный образ души человека. Это, по мнению ученого, необходимо было сделать для того, чтобы найти научные средства для достижения подлинной цели человека. Снегирев не разделял мнения о том, что научное познание противоречит духовному постижению истины. Он стремился осуществить синтез новых эмпирических знаний с основами догматического учения православной церкви. Единство мистического и рационального познания человека позволит объединить непознаваемое и познаваемое, бесконечное и конечное, временное и вечное, таинственное и понятное.

Психология должна включать в себя эмпирическое познание человека с религиозными откровениями. Философия, также как и психология не могут быть ограничены только своим предметом исследования, им необходим союз с богословием. Снегирев объяснял это тем, что основание мировой и человеческой жизни навсегда останется для человека непонятным и таинственным, если он не прибегнет к откровению. Он был уверен, что человеческому разуму доступно полное постижение истины, но для этого ему необходимо построить лестницу из строго исследованных опытных истин, а уже по ней подниматься в таинственную область живого духа. Только в этом познании он видел подлинно научную ценность психологии.

Полной метафизической теории духа Снегирев не оставил, дав ему только краткое определение: Дух можно мыслить только как чистую энергию, деятельность которой и жизнь есть сознание и только сознание. Никакого подсознательного в духе не существуют, потому что как чистая энергия он не подлежит пространственным измерениям. Поэтому каждая идея, перестав сознаваться, перестает жить и разлагается на свои составные части, так как только сознание есть ее жизнь, ее единственная форма бытия. Даже одна и та же идея, пребывая в сознании, не является равной себе самой: она развивается. Та идея живет, которая постоянно развивается. С каждым новым моментом содержание духа изменяется и в этом творчестве состоит развитие духа личного и бессмертие. Он выступал против категории бессознательного, считая что последнее появляется только тогда, когда психологи чего-то не понимают или желают понять.

Обретение основной идеи бытия ученый видел в христианском откровении. Несмелов придерживался тех же принципов: интеграции, целостности, телеологичности. Возникновение и формирование идеала заложено в природе человека. Так же, как способность мыслить, в нем находится источник нравственного развития. Идеал есть нечто бесконечное, никогда не достижимое, особенно в пределах короткой жизни личности. Если идеал теряет эти качества, он перестает быть идеалом. Величие идеала, с одной стороны, порождает смирение, а с другой – переживание чувства вечного продолжения, бессмертия личности. Под влиянием практически недостижимого идеала, жизнь личности разделяется на 2 неравные части: временную и вечную. Временная же жизнь превращается в приготовление к вечной. Идеал определяет, что есть вечного и неизменного в человечесой природе и чем она должна быть всегда. Но чем ярче осознание конечности существования, тем сильнее конфликт с идеалом и следованием ему. Тем сильнее проявляется желание человека получить все удовольствия жизни, все материальные блага здесь и сейчас. Исцеление, образование и творение личности возможны только при наличие образца недосягаемого Богочеловека Христа – так считали выдающиеся российские ученые – психологи Снегирев и Несмелов. Это мнение поддерживается и современными учеными-психологами: Зинченко, В.И.Слободчиковым, Ф.Б.Братусем, Л.Ф.Шеховцовой и др.

Упомянутые ученые признают побразец нормативной личности для современной психологии. После тщательного критического анализа различных видов опосредователей духовного роста, ученые были вынуждены признать, что, все-таки, Блаженный Августин был прав: истинным медиатором является Богочеловек Иисус Христос. Для нас Он истинный, поскольку именно Он очеловечивает и одухотворяет все остальные медиаторы. Спаситель есть фокус спасения, оправдвния и упования нашей культуры, олицетворение истинного образа сущности человека, тот пункт, точка, цель, выше которой нельзя поставить, но и ниже не должно опускаться. Духовные ориентиры, воплощенные во Христе, позволяют наполнить истинным смыслом не только психологию и педагогику, но и реальную жизнь человеческой личности, определяя направленность и содержание ее развития.