Владимир Лосский . Спор о Софии: статьи разных лет

III. СУЖДЕНИЕ М. СЕРГИЯ ОБ УЧЕНИИ ПРОТ. C. БУЛГАКОВА И ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПАТРИАРХИИ

Смешение личности и природы - основное догматическое заблуждение о. C.Булгакова. Эта тема проходит через весь разбор его доктрины м.Сергием, важнейшие пункты которого мы рассмотрели в этой книге. Кратко повторяя все сказанное, можно установить следующие моменты смешения личности и природы.

Учение о Божественной природе как личном начале, "Софии" (§§4,5); смешение Лиц Св. Троицы с природными свойствами или энергиями (§6); перенесение свойств тварной природы (мужеское и женское начала) на Божественные Ипостаси (§7); смешение личности и природы в понятии "образа", превращающее человека в "ипостась тварной Софии", духовного главу всей твари (§8); смешение личности человека с человеческим духом (§9) и следующее отсюда поглощение личности софийно-природным процессом, уничтожающим свободу (§10); замена Промысла, предполагающего нравственно-волевое отношение личностей, природно-софийным "детерминизмом", приводящая к учению о Божественной необходимости Боговоплощения (§11); восприятие зла как коренящегося в несовершенстве самой тварной природы, а не в свободном самоопределении личности, приводящее к перенесению ответственности за падение творений на Самого Творца (§12); смешение искупления природы подвигом Христовым с конечной целью обожения личностей благодатью Св.Духа и следующее отсюда восприятие нашего спасения как космического "Богочеловеческого" процесса (§§13,14,16); смешение Логоса с человеческим духом во Христе, приводящее к смешанному природно-личному началу "Богочеловечества" (§15) и отсюда к природному, а не нравственно-волевому пониманию кенозиса (§17), к перенесению Гефсиманских борений и "духовной смерти" на Само Божество Сына (§18) и к утверждению участия в страданиях - Христовых всей Св.Троицы (§19); и наконец, смешение Христа, Главы Церкви, с Церковью, в понятии "Богочеловечества", упраздняющее всякую экклезиологию, возможную лишь при ясном различении между личностью и природой (§20).

Таково догматическое содержание доклада м.Сергия. Но первейшая цель епископов Церкви не в отвлеченной богословской критике, а в обнаружении духовного вреда, проистекающего из всякого ложного учения. К определению этого вреда и переходит м.Сергий в своем заключении, после указания на нецерковность (§2) и гностический характер (§3) богословствования о.С.Булгакова. Резюмируя свою мысль, м.Сергий так определяет духовную опасность в учении о.Сергия Булгакова:

1) давая мысль о возможности ответственность за падение перенести на Творца, это учение понижает в человеке сознание греховности, т.е. колеблет самое основание духовной жизни;

2) представляя же человеческое спасение в виде некоего мирового Божественного процесса в тварной природе, и в частности в человеке, оно открывает дверь и прямым искажениям этой жизни.

Что же отвечает на это в заключении своей "Докладной Записки" о.С.Булгаков? Он пишет: "Мое учение никогда не содержало и не содержит"... Всякий ожидает, что он не учит о перенесении ответственности за грех на Творца и что он не представлял никогда человеческого спасения в виде мирового Божественного процесса в тварном мире,
- или, что он учит так, но не видит, чтобы тем колебалось христианское учение и духовная жизнь;
- или, наконец, что, допуская и духовный вред, он не считает нужным считаться с последствиями.

Кратко говоря, всякий ожидает, что он так или иначе по существу ответит на обличение своего учения... Но о.С.Булгаков пишет: "Мое учение никогда не содержало и не содержит четвертой ипостаси во Св. Троице, но касается преимущественно отношения Бога и мира"... (с.52)

Прочтя такой ответ о.С.Булгакова и не сверив его с текстом м.Сергия, что выведет читатель? О. Сергию приписывают учение о четвертой ипостаси, а он сам пишет, что так не учит!

Постановление Указа Московской Патриархии, основанное на докладе м.Сергия, 1) признает произвольное, софианское истолкование, искажающее Православные догматы и "в возможных из него выводах могущее быть даже и опасным для духовной жизни" - учением чуждым. Святой Православной Христовой Церкви; 2) предостерегает всех последовавших ему, призывая к исправлению допущенных ошибок, и 3) откладывает всякое определение о самом прот. С.Н.Булгакове "как состоящем вне общения с Православной Церковью Московского Патриархата" до его возвращения к единству с Русской Церковью, обусловливая, однако, его принятие письменным отказом от софианского истолкования христианства и от следующих отсюда ложных выводов, а также письменным же обещанием неизменной верности учению Церкви.

О. С.Булгаков признает приговор Патриархии "нереальным, беспредметным и неисполнимым" (с.49). Требование отказа от софианского истолкования догматов веры "представлено не в виде определений догматических, как это делается в случаях подобного производства, но в форме, делающей его неисполнимым по неопределенности своей: как я могу отречься от своего богословия, включающего все православные догматы, и, кроме того, еще и От неведомых других ошибок? Каких? Когда? В чем?" Здесь неожиданно проявляется у о.С.Булгакова канцелярски-формальное отношение к Церкви, противоречащее всему предыдущему: протестуя против "преждевременного (?) суда" над своим учением, он одновременно возмущается отсутствием окончательных "догматических определений", т.е., по-видимому, анафематизм по поводу его доктрины. Не называется ли это, быть plus papiste que le Pape meme? Но Московская Патриархия более терпелива и последовательна в своих действиях: письменный Отказ от софианской системы - условное требование ("в будущем, в случае возникновения дела о принятии прот. Булгакова в общение, поставить условием такого принятия, а равно и разрешения священнодействий, письменный отказ" и т.д.). Указ имеет целью, прежде всего, предостережение православных от опасностей нового учения и ограничивается пока лишь его общей характеристикой. Как мы видели, догматические определения уже содержатся iroplicite в докладе м.Сергия. Развернуть их в ряд вероучитедьных пунктов дело, может быть, ближайшего будущего при дальнейшем развитии "софианских споров".

Далее о.С.Булгаков изъявляет готовность немедленно дать заверение в неизменной верности Православной Церкви, но решительно отказывается отречься от своей софиологии, которая "отнюдь не относится к самому содержанию догматов (?!), но лишь к их богословской интерпретации"; как "теологуменон" она имеет право на существование в Церкви. Нам незачем повторять всего содержания настоящей книги, чтобы доказывать несовместимость софианства о.С.Булгакова с догматами Церкви. Да и помимо этого, дело не в формальной верности догматам, утвержденным Соборами. Несторианство и монофизитство были согласны во всем с буквой православного Символа веры, утвержденного Соборами, однако никому из православных V века не приходило в голову признать их только за "теологумены", за допустимые в Церкви "мнения" о смысле основных догматов веры и восставать на этом основании против их осуждения.

Если о.С.Булгаков сам признает свое учение только "теологуменом", почему он так восстает против критики этой "личной интерпретации"? Если же для него его софиология - подлинное выражение учения Церкви, почему он в своей "Докладной Записке" не отвечает на критику м.Сергия прямым и безбоязненным исповеданием своих учений пред лицом Церкви, а старается их всячески затушевать? Почему он не ищет суда Церкви, не требует этого суда, не обращается ко всем иерархам вселенной, если его учение - православная Истина? Или он сомневается в этом и, желая все же сохранить свою систему, свое личное достояние, ищет поддержки "общественного мнения", которое так легко склонить на свою сторону? В этом ли цель его "Докладной Записки"? Нам было тяжело отмечать всякий раз эти ее черты. Мы не берем на себя права судить о.С.Булгакова. Нестерпимо трудно отказаться от "труда всей своей жизни". Но Истина выше не только труда всей жизни, но и труда жизни всего человечества, всех борений, мучительных исканий, слез и крови человеческой истории. Она одна может "сделать нас свободными" от рабства этому труду: Когда о. Сергий Булгаков пришел к стенам Церкви, не отрекся ли он без колебания от труда, превышающего не одну жизнь, - от 500-летнего труда гуманизма с его трагической судьбой? "Вы шли хорошо; кто остановил вас, чтобы вы не покорялись Истине?" (Гал.5:7). Пусть не говорит о. Сергий Булгаков, что теперь перед ним "и догматически закрываются двери Матери Церкви". Двери эти всегда открыты для всех. Закрыть их может только горделивое упорство его большого, но ослепленного ума.


© 2010 Институт христианской психологии
Разработка сайта - «Арефа»